Родословные [СИ] - Григорий Ярцев

– И, по-твоему, это мое творение? – надменно фыркнул голос, явно обращаясь к кому-то. – Это даже не смешно.

Гавриил же непонятно зачем продолжал смотреть на ржавый громкоговоритель. Возможно так, он пытался как-то визуализировать неизвестного.

– Иди к больнице, – вновь начал голос.

– И как я пойму, что это больница? – крикнул Гавриил громкоговорителю. – Я не знаю японского!

– Красных крестов ведь еще никто не отменял, не так ли?

Осознав свою глупость, Гавриил направился вниз по заросшей густой травой улочке.

– В другую сторону, – надменно добавил голос, чем вынудил Гавриила развернуться.

К тому времени, как Гавриил определил здание больницы по едва заметному и почти стертому красному кресту, ночное небо уже полностью накрыло собой остров. Оставшись наедине с ночным городом-призраком, Гавриил на себе прочувствовал все его простейшее волшебство. Ни единой души, никаких лишних звуков, абсолютно ничего не отвлекает тебя от себя самого. Он будто бы оказался в пустыне и песком здесь служил цемент. Гавриил нашел это чувство уединенности бесценным и крайне приятным, но понимание того, что вечным оно сейчас оставаться не может, пришло вместе с видом на настежь открытые двери больницы. Гавриил немного выждал у входа в надежде получить дальнейшие указания, но поскольку их не поступило, решил войти внутрь.

По первому впечатлению, больницу, как и все остальное, тоже явно покидали в спешке, но, тем не менее, ничего действительно ценного внутри не оставили, а может и оставили, просто с годами все уже постепенно растащили. Холл больницы, во всяком случае, предстал перед Гавриилом именно таким – брошенным, но брошенным осознанно, целенаправленно.

– Иди прямо, – приказал голос, прозвучавший совсем близко, настолько отчетливо, что вынудил Гавриила одернуться и осмотреться – не стоит ли кто за спиной. За спиной, ожидаемо, его встретили лишь потрескавшиеся стены заброшенной больницы и кое-какая больничная утварь, хаотично разбросанная за ненадобностью.

Гавриил осторожно направился вперед. Шел он не долго. В какой-то момент характерный антураж давно покинутой больницы внезапно сменился. Гавриил, будто бы прошел через какую-то невидимую для глаза завесу и оказался совершенно в другом месте – хорошо освещенном помещении, изобилующим зеркалами самых разных размеров. Одни зеркала свисали с потолка, другие закрывали собой белоснежные стены, а некоторые, образовывая своеобразные колонны, располагались симметрично друг другу ближе к центру комнаты. Гавриил зачем-то попытался сосчитать колонны, но это оказалось довольно сложно. Их было четыре или восемь, а может шестнадцать. Некая оптическая иллюзия не позволяла назвать их точного количества. Впрочем, и само помещение могло оказаться намного меньше, чем казалось на первых взгляд или наоборот – еще большим, чем было сейчас. Гавриил в очередной раз запутался в собственных догадках.

По-видимому, хозяин помещения постоянно находится в состоянии неописуемого восторга от себя самого, иначе, Гавриил просто не понимал, зачем еще было нужно столько зеркал. Машинально, будто завороженный, Гавриил подошел к одному из зеркал и впервые за долгое время посмотрел на свое отражение и тут же признался сам себе – с момента становления Бессмертным его привычный облик несколько изменился.

Первое что бросалось в глаза, как это неудивительно, сами глаза; когда-то зеленые глаза Гавриила теперь полностью стали беспросветно черными, безжизненными, будто две черные ямы, как у Виктора, Катерины, Клима, Мстислава, Веры и Надежды. Словом, всех Бессмертных, повстречавшихся ему. "Интересно они так же горят зелеными огнями в темноте?" – с улыбкой на лице задался вопросом Гавриил. Продолжая заново знакомиться со своей сильно изменившейся внешностью, он, осторожно провел пальцами рук по лицу, кожу, которого необратимо покидали оттенки жизни. Его кожа частично успела покрыться белыми пятнами, кое-где серыми, видимо, находилась в процессе полного "отбеливания" и выглядела довольно ужасно, почти отвратительно. Оскалившись перед зеркалом, Гавриил увидел собственные клыки, большие, устрашающие и поразительно белые, даже удивительно белые для такого курильщика, как Гавриил. И тут-то его точно током ударило – он совершенно забыл о том, что совсем недавно был заядлым курильщиком, а сейчас желание очередной затяжки и привычка куда-то исчезли, как исчезли и желтые пятна на ногтях от никотина. Удивительно, но до этого момента, Гавриил, стабильно выкуривавший пачку в день, не вспоминал о сигаретах вовсе. Он мог заставить себя бросить много раз и заставлял, бросал, но к сигаретам, этим маленьким верным солдатикам, его вновь и вновь возвращали мысли о том, что курение будет последним из того, что сведет его в могилу. Подбородок, скулы и то и дело пульсирующие желваки стали слегка заостренными, а может, так только казалось из-за острых зубов, и только сальные русые волосы остались неизменными и такими же неухоженными.

Любого другого смертного отражение Гавриила наверняка бы ужаснуло, это в свою очередь объясняло упоминание Лидии о зеркале, тайное перемещение в гробу, а так же упавшего в обморок азиата, но Гавриил, продолжая пристально рассматривать "нового" себя в зеркале охарактеризовал все это одним словом:

– Кру-у-уто! – протянув букву "у" заключил Гавриил.

– Интересная реакция! – воскликнул голос из громкоговорителя, но уже совсем рядом и без малейшего искажения. Гавриил обернулся так резко, как только мог, даже быстрее, как выяснилось мгновение спустя. Подкравшийся со спины к Гавриилу мужчина от столь эффектного разворота даже немного попятился и обезоруживающе выставил руки перед собой.

– Действительно быстро! – воскликнул он как-то совсем по-ребячески. – Поразительно! – взмывая руками в воздух, восклицал он. – Восхитительно!

Как выяснилось, для него все выглядело следующим образом: он, оставаясь незамеченным, наблюдал за Гавриилом. Очевидно, в этом скрытом наблюдении ему было крайне сложно признаться, но все было списано на неподдельный научный интерес. Итак, установив факт "подглядывания" за Гавриилом неизвестный решил приблизиться и, подойдя достаточно близко, моргнуть не успел, как только что стоявший спиной Гавриил, мгновение спустя удивленно смотрел на него.

– Я был бы бесконечно рад! Безмерно счастлив! Признать, что создал тебя о, Гавриил! – вновь восклицая начал неизвестный. – Твоя скорость, она… она отнюдь не вымысел! Ох! Прошу меня простить, – откланявшись, худощавый мужчина, наконец, решил представиться, – Сусаноо, – почтительно склонив до блеска выбритую голову но, не спуская своих черных-на-черном глаз с Гавриила, гордо назвался незнакомец.

– Это происходит спонтанно? – с неподдельным интересом жадно допрашивал Сусаноо. – Или ты осознано разгоняешь тело? Тебе становится жарко? Кровь внутри закипает? – с каждым новым вопросом лицо Сусаноо постоянно складывалось в забавные, распираемые неимоверной жаждой познания, гримасы. И если бы Гавриила попросили охарактеризовать или описать лицо Сусаноо одним словом, то этим словом бы стало "хитрость", и это еще в самом снисходительном его варианте. – Остальные останавливаются или замедляются в процессе? Что ты видишь? – Гавриил не знал, с какого вопроса начать отвечать, пока не понял, что ответы, по сути, не требуются. Сусаноо задавал их не столько Гавриилу, сколько себе самому. По выражению его искрящихся интересом черным глаз было очевидно – если бы у него в руках оказалась пила, он непременно бы приступил к поискам нужных ему ответов с ее помощью.

Гавриил решил остановить нескончаемый поток вопросов Сусаноо, задав свой собственный:

– Сусаноо? – немного нерешительно проговорил Гавриил. – Я представлял тебя иначе.

Сработало. Собеседник, наконец, в изумлении умолк. Тонкие брови его поползли сначала вверх, а затем блаженно и как-то по-хитрому выстроились в одну линию, по-видимому, именно такого результата он и добивался.

– Ты, стало быть, ожидал стереотипного азиата. Редкие, но длинные спущенные усы, свисающие чуть ли не до пола? Логично. Справедливо. Ожидаемо. Предска… – Сусаноо порой заводился и говорил необычайно быстро, обрывисто. – Но зато у меня есть, катана! – внезапно вскрикнул он и из-за спины своего просторного мешковатого одеяния, под белоснежными тонами которого виднелся угольно-черный фиктримаго, достал поблескивающий меч.

Сусаноо резво, но явно неумело размахивал катаной во все стороны. Очевидно, пользоваться оружием ему доводилось крайне редко, даже реже чем Гавриилу.

– Думаешь можно заявиться сюда и просто убить меня?! – взвыл Сусаноо, продолжая со свистом рубить воздух над головой Гавриила, которому с легкостью и без особого труда удавалось уклоняться от его нелепых ударов. Вдруг Сусаноо остановился, опустил меч, уткнув его острием в пол и, оперся на него, точно на трость, выражение его лица поникло: – Значит, контролировать свои способности ты не умеешь, – в искреннем сожалении заключил Сусаноо, – жаль.